Мир Слэша и яоя

Знаешь, мой кот каждый раз, когда я озвучиваю для него свой воздушный поцелуй, вздрагивает, словно я предлагаю ему прогуляться по городу с собакой или поплавать в нашей общей, на двоих ванне.
Как глупо – начинать рассказ с привычек кота. Но лучше кот, чем ты. Это мое собственное табу. Для себя же самого. Глупо, правда? Ты часто мне говорил, что я идиот. Я и не думал, что ты всерьез. Оказывается, правда.
Да и вообще, с чего я решил, что это рассказ? Не самому же себе, в конце концов, я это рассказываю? И я не зоофил, не надо думать лишнего.
Ну, что ж, раз уж мое больное сознание посчитало это рассказом… Будем считать, что я рассказываю это сборищу Ангелов на небесах. Я уверен, им нечем там заняться, так что пусть послушают. В детстве сказочек детям не читал, так что не обещаю, что все это будет с выражением и правильной интонацией, товариСЧи Ангелы, не обессудьте.
Естественно, оповещать Вас о моей ориентации необязательно, Вы там небось уже успели последить, наверняка полазили в моих эротических снах.
Вообще, я разговариваю с тобой, но ты же об этом не знаешь, так что вроде бы как и для Ангелов.
Я каждый день пишу тебе письма и все порываюсь отправить, но что-то мешает. Рука дрогнет, и письмо так и не опустится в почтовый ящик.
Мы работаем в разных компаниях, но они находятся очень близко друг от друга, буквально через дом. Я каждый день смотрю в окно и вижу, как ты выходишь со своей секретаршей на деловой обед. Скажи мне, между вами что-то есть? Нет-нет, я не ревную, я буду даже рад, если у тебя все хорошо.
Наверное, ты ешь там лапшу с курицей и заедаешь булочкой из белого хлеба. Раньше я ел там с тобой. Не буду вспоминать, что, как и почему, итог один: мы не вместе.
«Сегодня у нас на работе был пожар. К сожалению, во всех смыслах. Кто-то не потушил сигарету прежде, чем кинуть в мусорный бак, и все разгорелось, кто-то даже упал в обморок, потому что кислорода, чтобы добежать до двери, не хватило. Может быть, ты видел последствия, когда возвращался с обеда.
Я говорю себе, что забуду тебя, что не буду каждый день писать, и все равно пишу. Почему?.. Что со мной? Даже друзья говорят, что надо идти дальше, а я все равно стою на одном и том же месте.
Кот сегодня бесился по полной, скидывая немногие игрушки, которые остались в живых после его «вато»жадных лап и прыгая со шкафа на кровать, с кровати на гладильную доску и так далее. Я нашел прыскалку для цветов и стал поливать его, когда он попадал в поле моего зрения. Как ни странно, это помогло. Забавный он у меня. Я его люблю. И он меня. Только не опошляй, ладно?
Если это письмо все-таки попадет к тебе, если все-таки я решусь кинуть его в почтовый ящик, то… даже не знаю, что тогда.
Люблю,
Твой»
Я не пишу имени, ты ведь и так знаешь, правда?
В связи с холодной зимой все движутся как-то вяло, тяжко, и только дети счастливы и беззаботны, играя в снежки и лепя снеговиков. Я иногда пытался с тобой играть, но ты не любил и не хотел. Ты всегда был таким взрослым. Я, конечно, тоже бываю серьезным, но ведь можно позволить себе отдохнуть от сдерживания рвущегося наружу маленького мальчика?
Сколько морковки, сколько ведер и черных пуговичек уходит на этих снеговиков и снежных баб! И каждый раз другого, отличающегося от предыдущего, иначе неинтересно, так ведь?
«Похоже, у народа зимняя спячка. Прямо как медведи, залезли в берлогу и не вылезают. Если только не для того, чтобы купить продуктов. Запасаются.
Знаешь, я люблю наблюдать за ними. Сгорбятся, наденут тысячу одежек и идут по своим делам, сталкиваясь, бурча извинения и расходясь. А потом пытаются выкинуть этот нелепый, не такой уж важный случай из своей копилки поводов для того, чтобы наорать на ближнего своего.
Помню, ты тоже бывал раздражительным в зимнее время. Кажется, у тебя были мигрени, и я отпаивал тебя теплым чаем с лимоном или ромашкой. До сих пор встает перед глазами картина: за окном темень, ты лежишь на кровати и хмуришься, из последних сил удерживая свои щиты, свои барьеры, не позволяя себе самому расслабиться, а я подхожу к тебе с чашкой теплого, ароматного чая, которую ты принимаешь с легким кивком. Хорошее тогда было время…
Кот со строгим видом наблюдает за тем, как я пишу письмо. Догадывается ведь, что я тебе пишу. Он против. Может, ревнует? Шучу-шучу. Он чувствует светлую грусть, исходящую от меня, и она ему не нравится. Как забавно: мое домашнее животное заботится обо мне больше, чем все мои родственники, которых я знаю и которых не знаю, которых помню и которых уже забыл. Впрочем, речь не о родственниках.
Очередное письмо. Я – балда, потому что пишу, зная, что все равно не отправлю. Ты не получишь их. Что я буду с ним делать, если придется переезжать (я не собираюсь, но мало ли)? Возьму с собой или выброшу? Или все-таки положу в почтовый ящик? Я не знаю… Просто не знаю…
Люблю,
Твой»
Я работаю, встречаюсь с другими людьми, кому-то даже нравлюсь. Некоторые предлагали погулять, подвезти меня до дома, даже приглашали на якобы деловой ужин, чтобы наши «взаимоотношения» вышли на новый уровень. Но я не хочу, и сознание просто цепляется за это слово. «Взаимоотношения». Разбираю его на части, помогаю себя расшифровать его с поддержкой «взаимопомощи». Там все понятно, взаимная помощь – ты кому-то, а кто-то – тебе. А здесь? Взаимное отношение? Значит… у нас одинаковое, взаимное отношение друг к другу? Как это? То есть, если кто-то меня любит, то я его тоже люблю? Это называется «взаимоотношением»?
На описание погоды вспоминаются строчки из песни «Приносящий Удачу» группы Високосный Год:
«Вот вам весёлый декабрь из огоньков витрин,
Из проводов и камня, из гололёда шин…»
У меня мерзнут, просто коченеют пальцы, но я почти не чувствую, лишь иду вперед. Я просто гуляю, честно.
Одна рука в кармане пальто, сжимает перетянутую резинкой пачку писем. У меня есть дурацкая привычка: неотправленные письма я ношу с собой. Знаю, глупо, но такой уж я.
Вдруг меня кто-то толкает.
-Простите, - бормочет этот кто-то и оборачивается.
Я тоже поворачиваюсь и… вижу тебя.
-Ничего, - улыбаюсь я. Улыбка выходит живой, но какой-то болезненной.
А ты просто стоишь и смотришь. Я выхожу из оцепенения и протягиваю тебе стопку писем, которые всегда таскаю при себе, словно надеясь, что когда-нибудь отдам тому, кому их пишу.
Ты удивленно смотришь на письма, а потом на меня. Глаза начинают мутнеть от злости, ты выбиваешь их из моей руки, они рассыпаются по засыпанному снегом асфальту. Ты что-то кричишь, но я словно не слышу, просто смотрю на тебя с застывшей улыбкой. Я снова увидел тебя… Снова… Любимый…
-Уходи! – лишь слышу я финальный крик, словно поставленную в письме точку. Я поворачиваюсь, желаю тебе счастливого Рождества и ухожу.
Когда я зашел за угол и повернулся, ты собирал эти письма, словно они были для тебя самой большой ценностью. Наверное, я просто не понимаю наших с тобой взаимоотношений. Но я знаю точно, что люблю тебя. А ты?.. Ты меня… любишь?