Мир Слэша и яоя

Пролог

Всё вокруг белое-белое. Аж до тошноты. Мне вообще не нравится этот цвет, а когда он ещё и в моих снах – тем более. Я не въезжаю в суть сновидения, только осознаю, что это – не реальность. Вот ненавижу такие моменты. Остаётся только проснуться.
А реальность чёрная-чёрная: тёмно-бордовые шторы и чёрное постельное бельё. Чудненько.
Из-под вороха подушек и одеял раздаются звуки "Беспечного ангела". Ну кто в такую срань почти сразу после нового года звонит? Алинка. Шикаааарно… Это моя бывшая одноклассница, которая временами ещё и подруга.
- Джо.
- Привеееет!!! Не спишь?
- Твоими стараниями – нет. – Вру и не краснею. Но ей же об этом не обязательно знать.
- Ну вот и хорошо! Давайте сегодня встретимся? Часов в шесть?
- Давай. В "Комете". В шесть. И позвони Нельке. Отбой.

В общем, всё началось промозглым зимним вечером в старом потрёпанном пабе. Даже не так… Этому пабу было не больше трёх лет, просто там всё было неприветливо, как в обители старого, занудного, бесконечно грубого и одинокого маразматика… Он вызывал одновременно и отвращение, и жалость, и желание сбежать как можно дальше, и желание остаться… Маленькая дверь вела с улицы в большой зал, который был заставлен маленькими кругленькими деревянными столами и поломанными стульями, зашарканный паркет был покрыт старыми половичками, барная стойка заставлена разными непотребными напитками, справа от неё – лестница, ведущая в другой зал поменьше, оттуда – маленький проход в третий, совсем крошечный. Все три части паба были идентичны и привычны просто до боли.
Мы постоянно сидели именно здесь по двум маленьким причинам: во-первых, этот паб был ближе всех к моему месту жительства; во-вторых, это была уже дикая привычка, выработанная годами. О второй – подробнее.
Когда-то это была маленькая забегаловка-пиццерия. Тогда мы были где-то классе в девятом и сбегали сюда с уроков. Все официантки были милыми, дружелюбными и доброжелательными, поэтому, неудивительно, что группа подростков с ними подружилась. Но, ничто не вечно под луной… Владелец пиццерии разорился, вместе с забегаловкой исчезли и улыбчивые девчонки-официантки. Теперь это место занял хмурый паб и такая же обслуга. Сначала нас, смешливых школьников, расценивали, как помеху. Но мы взрослели и разочаровывались в жизни, наши посещения этого места стали более частыми, и все, так или иначе, к нам привыкли. Сегодня мы встречаемся здесь примерно раз в два-три месяца. Точнее, встречаюсь я – каждый раз с новым старым другом. Вот как-то так…

- Земля на связи! – Нелька помахала рукой у меня перед глазами. – Джо! Ты с нами?
- Угу… - нехотя отвечаю я. – Задумалась…
- Что случилось? – В её глазах неподдельный страх и волнение. – Если ты задумалась настолько, что ничего не услышала, значит, свершилось страшное…
- Ничего. – По-моему, я опять что-то невпопад ответила. Ну и хрен с ними. Я никогда не рассказываю о том, что происходит в самых потаённых уголках моего воспалённого сознания. Наверное, потому что сама не до конца это понимаю.
- Ты ведь не из-за бывшего переживаешь? Нет? – Алинка предано и нежно заглядывает в глаза. Бывшего? А когда такое в последний раз было? Бывшую помню… и настоящую помню…
В общем, презрительный фырк был ей ответом: вот ещё. Делать больше нечего, кроме как на всякое барахло внимание обращать. Да, не спорю, тот, о ком она говорит, был высокий и красивый, но слишком истеричный и болтливый для мужика. Кроме того, я не из тех, кто слишком много уделяет внимания отношениям с полами, меня больше интересует карьера и манипулирование более глупыми людишками…
- Тогда что? – не унималась подруга.
- Что ж ты какая зануда?.. У меня просто в универе и на работе траблы. Надо с агрессивными подростками разобраться… А как – представления не имею… - позвольте представиться, я – почти начинающий почти специальный психолог, который радуется любым предложениям. Хотя, это работодатели думают, что я радуюсь. На самом деле мне глубоко всё равно. Вот и эта подработка – результат гениально сыгранного спектакля.
Всё началось на прошлогоднем вечере встречи выпускников. Уже тогда я ко всем сентиментальным собраниям-праздникам относилась крайне скептически и считала, что это – всего лишь шанс нам, юным дарованиям, пробиться в избранных нами профессиях. И не смотрите так скептически – гимназия корёжит психику посильнее Царско-Сельского Лицея! Так вот, я тогда думала к кому подкатить с разговорами о будущем, как собеседник сам нашёл меня: моя бывшая учительница французского языка, милейшей души женщина, профессионал и по совместительству бабушка двух внуков-французов. Разговор начался с университета и закончился её восхищёнными охами-ахами и жалобами на своих девятиклассников. В результате, все довольны – у меня работа, у неё – специалист по полуприпадочным подросткам, которого она периодически одалжывает другим преподавателям.
- Да ладно тебе, ты психолог по призванию! – Как у них всё легко… что бы Нелька сказала, воскликни я: «Да ладно тебе! Чего ты паришься с этим пульпитом?! Ты прирожденный стоматолог!»? Я уже говорила, что она смешная? – К тому же, это всего лишь подростки.
Тут я не выдерживаю: который раз подобное заявление слышу? Эннотысчный – это точно.
- Именно! Они подростки! И именно поэтому они гораздо сложнее! Они – пучок змей на свету – запутанные и агрессивные! В их проблемах гораздо больше составляющих, чем в проблемах других возрастов! Это и физиология, и семья, и развитие в прошлом, и общество, и много-много чего ещё! Их это прессует гораздо больше, чем кажется нам, высокомерным взрослым! - Всё. Я выдохлась. Это была моя самая продолжительная истерика. Нелька с Алинкой легонько зааплодировали:
- Надо же… никогда не видела у тебя такой бури эмоций.
Что-то невразумительно бурчу и делаю хороший глоток "Слёз Дракона".

В это время в паб зашли совершенно неизвестные мне люди, да, здесь обычно обитают одни и те же, а этих я ещё никогда не видела. Это были две ходячих странности: подросток и старик.
Парень был высоким и тощим, на вид ему было не больше семнадцати. Одет он был в безразмерный свитер и обвисшие джинсы. Тут наши девичьи носики поморщились от неудовольствия: такое безразличие ко всему, что касается внешнего вида. Его волосы были растрёпаны и, судя по всему, стригся он очень давно – концы явно пересохли и начали сечься. Ещё одно фи. Зелёные глаза, тонкие губы и россыпь прыщей. Вот и всё, что я успела разглядеть за те секунды, которые он шёл к столику, прежде чем повернуться ко мне спиной и устало плюхнуться на стул.
Его спутник ходит медленнее, благодаря чему я могу гораздо детальнее его изучить. Его седые волосы тщательно уложены, насколько могут быть уложены волосы у стареющего мужчины, и красиво спускаются до нижней челюсти. Брови и ресницы всё ещё чёрные, хоть немного и подёрнуты «инеем». Глаза – немного выцветшие, но с каким-то странным блеском, я бы даже сказала, маниакальным, который меняет их цвет с синего на серый. Прямой длинный нос, тонкие губы, подбородок с ямочкой. Одет он как-то странно: не по погоде тёплые болоньевые штаны и фланелевая рубашка, из-под которой торчит горлышко голубой водолазки. Надо сказать, зрелище мерзкое, но забавное. Старик был запоминающимся, даже его старческие пигментные пятна были какими-то импозантными.
«Отлично… юношеские прыщи и старческие пигментные пятна… прекрасное сочетание…» - мои мысли опять прервала Нелька:
- Отличная парочка, не правда ли?
- Угу…
- Как думаешь, кто они?
- Любовники. – Равнодушно хмыкаю я.
- По-моему, у тебя паранойя…
- Ладно, дамочки, хватит ссориться… - Алинка не выдержала и начала нас мирить. – У меня для вас две новости…
- И обе плохие. – Ну не могу я не язвить.
- И ты, как всегда, права… Первая – Стасик женится. Вторая – Славик в депрессии.
Вот, теперь, я начну основной рассказ, главными героями которого являются Станислав и Вячеслав. А не мы с подругами и даже не странные любовники, как, должно быть, вы подумали.
В общем так, краткий обзор главных действующих лиц. Стас – милый маменькин сынок под метр девяносто. Широкоплечий, накаченный. Рыжий, с веснушками и маленькими зелёными глазками. Не думайте, это только на словах всё так омерзительно. В жизни он неплох. В пятом классе у нас с ним были довольно нежные и нелепые отношения, которые продлились класса до седьмого… А потом как-то сами по себе сошли на нет. В десятом классе на него запала Алинка и всё металась между ним и Славой.
Дальше, Слава – высокий и, на мой вкус, симпатичный мальчонка. С огромными, подчёркиваю – не просто большими, а огромными – чёрными глазами. Занимался несчётным количеством разных видов борьбы, постоянно штопался-перештопывался. Спасался бегством от Алинки. Периодически – за нелькиной спиной.
Нелли – довольно истеричная молодая особа, которая учится на стомате. Её я знаю уже около двенадцати лет, поэтому я уже привыкла к её финтам ушами. А вот другим с ней сложно. Одно время ей нравился Славик, которого она, преследуя свои цели, прятала от Алины.
Алина – дама довольно большая, видная… В обхвате – как две меня. Зато доброты в ней напичкано – вагон и маленькая тележка. Была влюблена в Стаса, но иногда металась к Славе. Сейчас встречается с Вовой из своего университета и страдает, потому что они временами разбегаются.
В общем, среднестатистические такие молодые люди, детство которых прошло среди манипуляций, махинаций, инсинуаций и прочих "ций"…
Ещё надо отметить, что и Стасик, и Славик – женихи видные. Я бы сама, не раздумывая, под венец их потащила. А тем, кто меня знает, это должно кое о чём сообщить.
Для справочки: родители Стасика перебрались жить в загородный коттедж, оставив любимому чаду трёхкомнатную квартиру, гараж и Ниссан.
- Рассказывай подробнее. – Я достаю из пачки сигарету и вся обращаюсь в слух. Нелька тоже следует моему примеру.

Глава 1.

- Значит так, недавно я в магазине встретила тётю Олю – мать Славы. А она, вы знаете, всегда ко мне хорошо относилась. Вот мы и разболтались. Тут она мне сообщает, что Стас женится! Представляете! Девицу зовут Анна. Она на четыре года его старше. Короче, тупо хочет замуж. А Стасик – кандидатура неплохая… Ну, Славик, волнуясь за лучшего друга, и сказал ему, что эта мымра презерватив проколет, забеременеет и выйдет замуж. А Стас рассказал всё своей мегере! А та почувствовала, что от Славы исходит реальная угроза, и заявила: «Либо он, либо я!». Стас позвонил Славе и сказал, что выбрал свою бабу. Славик неделю из комнаты не выходил, ничего не ел, ни с кем не разговаривал… А потом тётя Оля встретила как-то Олега Григорьевича – отца Стаса – так он ей такого порассказал! Не представляете! В доме вечные скандалы: эта мымра, чуть что не по ней, орать начинает! А мать не может смотреть, как её сыну третируют! Начинает орать в ответ. Так Олег Григорьевич говорит, что эта недопырка ещё и их строит! Представляете, Наталью Сергеевну построить?! Баба такими деньжищами ворочает, а тут приходит какая-то кикимора и говорит ей, что делать! Девочка-то выдрессирована на захват цели!
И всё это на одном дыхании, пока я курила всего лишь одну сигарету! То ли я долго курю, то ли она слишком быстро тараторит. Пробую досчитать до двадцати и не наорать на неё за бестактность.
- Что вы думаете?
Нелька посмотрела на меня, на Алинку и выдала:
- Эту мразь надо уничтожить! Она сломает Стасу жизнь. Джо?
- Ну… из этого всего я сделала три вывода. Первый: наши дражайшие одноклассники – геи. Не перебивать! Второй: у них была какая-то размолвка, в процессе которой Стас нашёл себе игрушку, слишком цеплячую. И третий: их надо срочно спасать…
Если я просто стала ярко выраженным параноиком и неправа, я устрою себе мысленную порку по полной программе. Но возможность того, что я ошибаюсь – примерно пять процентов. Этим можно пренебречь. Значит, я опять права. Осталось только, чтобы мои милые подруги это осознали.
- Что будем делать? – Алинка почему-то опять уставилась на меня. И Нелька. Я им что, мозг нашей группы? Ни фига подобного! – Джоооо?
- Если во мне осталось хоть что-то, нераспроданное богу, дьяволу и налоговикам, то это что-то всеми фибрами хочет им помочь. – Вру: все фибры моей души и её закоулков давным-давно атрофировались. – Но я не могу.
- ЧТОААА??? – Хором. Вот почему они так любят на меня орать? Я маленький и несчастный, а они орут.
- Чтобы их померить, нужно устроить слишком много всего: нужно, чтобы все случайности были разложены по полочкам и заранее устроены, но чтобы никто об этом не знал, кроме автора этих самых случайностей. Нужно заручиться поддержкой старшего поколения, не посвящая в планы. Нужно… слишком много всего…
А вот тут меня перебило нечто в протёртых джинсах:
- Девушки, можно с вами познакомиться? Я – Вася.
«Отлично! Мало того, что у него россыпь юношеских прыщей, старый любовник и обвисший свитер, так его ещё и Васей зовут…»
Да. Это было именно то существо, которое только что был при старикане. Ну вот, жизнь дерьмо – я ошиблась.
- Нельзя! – Нелька и Алинка.
- А вы, разве, не гей? – Это уже я… Не думаю, что он в восторге от моего заявления.
О! Покраснел! Значит, я была права! Жизнь снова прекрасна!
- Откуда вы знаете?
- Ну это же элементарно! Вы были так обходительны со своим престарелым спутником, что было ясно, что он не отец, не брат, не дядя, не дед, не учитель. И не прочее. К тому же, вы только что разругались с ним в пух и прах, а потом подошли к нам. Явно в отместку.
- Эхм… - у него богатый словарный запас.
- Так вот, Василий, если вы не хотите закончить так, как наши милейшие знакомые – идите-ка вы за ним и замаливайте грехи.
- А! Ага! Спасибо! – И он вылетел на мороз без куртки. Уверена, через какое-то время эти два недоразумения природы вернуться в слезах, соплях и радостные.
Вообще, этот странный эпизод, под названием "Вася" помог всем благополучно свернуть в разговоре на другую тему, что меня очень и очень радовало. Пока мои дамочки о чём-то щебетали, у меня шёл сложный мыслительный процесс: идти или не идти сегодня к Алёнке. Решила всё-таки сходить. Праздники же принято со своими "половинками" проводить, а у нас, типа любовь…
Попрощалась с дамочками и направилась к ней. Открывает мне дверь вся такая растрёпанная и смешная. В глазах промелькнуло удивление, страх и только потом – поддельная радость. Движения стали рваные и какие-то мелкие. Всё ясно – только что после бурного секса.
- Извини, что потревожила. Я уже ухожу. Прощай.
Она знает, что я больше не вернусь. Я никогда ни к кому не возвращаюсь. На её красивые глаза набегают слёзы… обиды? Разочарования? Ненависти?.. Неважно. Это было уже давно.
Это неожиданно. Предсказуемо, но неожиданно.
На выходе из подъезда я врезалась в какую-то необъятную женщину.
- Извините. – Тихий бурк.
- Джооо? – Удивлённый вопль и крепкие объятия. Я честно успела побояться за целостность всех моих позвонков, костей и прочего, но всё же умудрилась прохрипеть:
- Здра..те, тё.. Оля… - Эта невероятная по размеру женщина поставила меня на место и начала причитать, как я изменилась. В итоге, она заявила, что на улице уже темно и страшно, и я остаюсь ночевать у них. Я для виду поотпиралась, но всё же пошла – мне стало тупо любопытно на Славика посмотреть.
Надо сказать, это я удачно к Алёнке зашла.
Дома тётя Оля усадила меня за стол, начала поить чаем и расспрашивать, чем я занимаюсь. Пусть вас не обманет ни её внешность - эдакой пухлой милашки, ни её ласковые интонации! Эта женщина – дьявол во плоти. Вы не представляете, как она может орать! Вот честно: я, когда её в первый раз услышала, подумала, что это сирена! Но, как ни странно, сейчас она говорит чуть ли не шёпотом и перебирается по кухне на цыпочках.
- Так ты, стало быть, психолог…
- Будущий.
Ой, что-то не нравится мне, куда она клонит… Чувствуют мои вторые девяносто, что меня настигло то, что у нормальных людей считается "судьбой", а у меня – мировой задницей…
- Лапушка моя, - тётя Оля пододвигает ко мне чашку с чаем и Раффаэлло. Люблю я эти конфетки, но всякие смазливости, типа "лапушка", не перевариваю. Так и хочется кинуть в неё чем-нибудь потяжелее. – Лапушка, ты не поможешь мне?
- Дайте угадаю, Славик в депрессии?
Её и без того большие глаза увеличились до размеров блюдца. Я даже приготовилась защищаться от брызг, когда глазные яблоки взорвутся. Но тётя Оля взяла себя в руки и кивнула:
- А откуда ты знаешь?
- Земля круглая – все в одну яму падаем… Алинка рассказала.
- Так, значит, ты мне поможешь?
Э… Я что-то упустила? Я, вроде, ни на что такое не подписывалась… И даже не заикалась об этом.
- Эхм… Тёть Оль, вы же знаете, я к Славику - всей душой… Но я же учусь. У меня скоро сессия. Да и, кроме того, я работаю. Меня вот только на время экзаменов отпустили… Я не могу круглые сутки его подростковые комплексы регулировать!
Всё, сейчас она должна расстроиться, обидеться и отпустить меня домой. Но все мои маленькие фантазии разлетелись на тысячу осколков при её словах:
- О! Да я всё устрою! Это не проблема. – Вот что за упёртая женщина.
- Но… почему бы вам не обратиться к специалисту? В конце-то концов, есть специальные центры…
- Пробовали. Слава ни с кем не хочет ни о чём разговаривать.
- Так с чего вы взяли, что он со мной захочет разговаривать? – Это моя последняя возможность отвертеться от всех этих проблем, с которыми надо разбираться забесплатно.
- Я чувствую это своим материнским сердцем. - У меня возникло желание убить её прямо здесь – на её собственной кухне. А потом сказать: «Це так и було!».
У тёти Оли начинают дрожать губы и слезиться глаза. Она всхлипнула и уткнулась в ладони, отчего её бормотание стало звучать как сквозь варежку. Не знаю, когда я ухитрилась развить у себя материнские инстинкты, но моя рука начинает поглаживать эту необъятную женщину по спине, и это движение можно расценить только, как попытку успокоить. Все. Тушите свет. Я больше не функционирую.
- Ладно… я попробую… но ничего не обещаю. – Я аж засопела с досады - все мои попытки отвертеться пошли прахом. Тётя Оля подняла на меня свои глаза, столь же грандиозные, как и вся она. – Есть у меня одна мыслишка…
Да, мысль у меня действительно была. Идея была банальна до гениальности или гениальна до банальности. Как кому нравится. Только для её осуществления нужна была огромная удача, терпение и время. Как всегда, вся проблема – в наличии этого самого всего. Кроме того, никого нельзя посвящать в свои планы, иначе всё пойдёт прахом. А мамаши – народ нервный и любопытный.
А тем временем жизнь идёт своим чередом. День сменяет ночь, а та в свою очередь – день.

Нет соблазна изысканней, чем горячее в холодную зиму. Я сидела на своей маленькой кухоньке и пила чёрный горячий кофе. Без сахара. Нямка. И в такой акт идиллии в сём дисгармоничном мире раздался отвратительный звонок телефона.
Конечно! Я не заслуживаю отдыха! Это несправедливо. У меня выходной, я хочу провести его молча, в обнимку с кофе и компьютером. А мне звонит какая-то мразь и требует разговоров.
- Алло? – Мой голос – сама жизнерадостность. Да. Мне хреново и лень. Ну и что? Об этом никто не должен знать.
- Джооооо…
- Женька?
- Джоооооооо…
- Ну чего тебе? Выражайся яснее, чем смогу – помогу.
- Мне плохо.
- Антипохмелин понадобился или мозги расти начали?
- Злая.
- Циничная.
- Он…
- Он?
- Я…
- Ты?
- Я…
- Слушай, чем быстрее и связаннее ты поставишь передо мной свою проблему, тем быстрее мы её решим…
Женька мне звонит только тогда, когда ей плохо… Я уже привыкла, что про меня вспоминают только тогда, когда им всем хреново… но никто не припрётся к психологу, когда тому самому несладко. Дескать, сам всё знает, сам разберётся. Как бы не так…
- Данил… Он в Ростов уезжает!!!
О, Боги, Мерлин и Билл Гейтс! Почему если что-то через одно место, то так оно у всех? В общем, Женька ещё час рыдала в трубку о том, что семью её Ромео перебрасывают в Ростов, что она остаётся совсем одна, и прочая, и прочая. А я только слушала и угукала во время. А что делать? Жизнь такой… У меня таких несчастных – ещё пять штук. И неважно, что она – моя лучшая подруга.
А ещё через час позвонила Нелька:
- Я не смогу сделать Пашу счастливым, даже если превращусь в коврик для его задницы.
- Эээ… Дорогая, зачем ему коврик?
- От геморроя.
Логично… Я говорила, что она гениальна?
А ближе к вечеру позвонила тётя Оля и потребовала меня к себе. Вашу мать! Как я их всех ненавижу!!!

Глава 2.

Ещё около недели я тупо приходила к тёте Оле и сидела под дверью в комнату Славика. Я рассказывала ему какую-то чушь о своей сессии, о своих друзьях-анимешниках, ролевиках, бисексуалах и о своей бывшей любовнице. Я успела изучить рисунок на обоях, линолеуме и двери. И всё без результатов. Максимум, что мне удалось добиться – невнятный хмык из-за двери, когда я про Алёнку рассказывала. Нет, ну это нормально?! Я ему тут о своей драме повесть веду, а он – фунт презрения.
Интересно, что там тётя Оля лопотала об улаживании всех моих проблем, а? Я бы не отказалась от денег и сессии… Внезапно я почувствовала себя злой и мелочной. Ага, размечталась. Всё равно ж*пу рвать на британский флаг надо будет… Хотя, что-то мне подсказывает, что со Славиком будет весело и интересно… так, чисто спортивный интерес…

Знаете, где я сейчас? Никогда не догадаетесь… Ладно, не буду вас мучить. Я в супермаркете. Решаю проблему мирового масштаба: какой йогурт взять. Клубничный или ананасовый? Клубничный вкуснее, но он в розовой бутылочке. Ладно, хрен с ним. Возьму оба.
Интересно, что же там такого с моим "другом детства"? Может, просто сказать ему, что он всегда был психованным параноиком? Я понимаю, что "психованный параноик" - это сильно. Но крутые времена требуют крутых решений…
В таких невесёлых раздумьях я не заметила башню из корзинок, стоящую посреди прохода. Это стопудово была уловка для невнимательных покупателей. И я… *оркестр, туш* врезалась в эту башню!!! Впервые за чёрт знает сколько лет я так по-крупному лохонулась! Так мало того, что я врезалась в это нагромождение, и оно упало. Так с другой стороны был какой-то мужик! Как он на меня смотрел!!! Никогда, пожалуй, этого не забуду! Как на больную собачонку! А я закатила истерику. И неважно, что мне было наплевать, кто там виноват. Я во всём обвинила никудышный персонал.
Дома любящая матушка ещё час отпаивала меня кофе с корицей и выпытывала, почему я такая злая. А что я должна была ей сказать? "Знаешь мам, на меня повесили нестабильного шизофреника, и в раздумьях о нём я погребла какого-то престарелого мужчину под кучей корзинок? Мама, ты родила урода." Она расстроится. Я и так не отличаюсь вменяемостью. Если кто-нибудь зарезервирует мне место в дурдоме, буду признательна.
Надо напиться. Точно. И не отговаривайте! Звоню Нельке, зову к себе. Обещала прийти с мартини. А у меня ещё бутылка красного сухого и водка есть. Отличненько. Устроим грандиозную попойку… Главное, не разболтать своих секретов. И не блевать, как птица-блевунчик. И не… В общим, много чего нельзя делать. Паршиво. Напиваться нельзя. Что ж, про водку и вино забудем. На время.

Звонит телефон. Я вчера поменяла дозвон – кое-как узнала. Тётя Оля звонит и зовёт к себе. Ладно, хрен с ней. Приду. Завтра только консультация. Эх, пережить бы сессию… Первые экзамены я на "отл" сдала только благодаря своей репутации ботаника и книжного червя. Думаю, и на остальных двух это прокатит.
Отколупываю себя от дивана и начинаю собираться.
По обыкновению сначала – полчаса разговоров с тёть Олей и чаепитие с вкусными конфетами. А потом – протирать штаны под дверью в комнату Славки.
Вот тут он меня удивил. Нет, ну честно. Он… открыл дверь! И пустил меня в комнату!
На полу валяются какие-то огрызки бумаги, грязные носки и футболки, бумажные носовые платки и шматки пыли.
- Привет. – Надо же! Даже поздоровался!
- Привет.
- Тебя мать заслала?
- Нет, я ради удовольствия ветошь у тебя под дверью собираю! Сам-то как думаешь?
- И?
- Что "и"? – Чувствую себя тупо. Очень тупо.
- Что ты думаешь обо всей этой ситуации?
- Тебе честно сказать или соврать?
Молчит. Думает? Слышу, как скрепят несмазанные шестерёнки в остатках мозгов. Надо отдать ему должное, скрипят они тише, чем у меня.
- Честно. – Всё-таки сделал выбор. Ладно. Пусть теперь не дуется!
- Я думаю, что вы со Стасом – два гормонально нестабильных кретина, которые ломают себе жизнь, не признавая своей сущности.
Молчит. Опять думает.
- Так, первую часть я понял. Ту, где ты нас оскорбляешь. А вот про сущность – поясни.
Я на него посмотрела своим взглядом а-ля "ты у нас такой дурак по субботам али как". Он только вид делает, что не въезжает или честно тормозит?
- Да вы же геи! – Я стряпаю изумлённое выражение лица, мол: что непонятного.
Слава бледнеет, синеет, зеленеет. Его глаза готовы взорваться. Но вместо этого он просто даёт мне пощёчину. Я даже увернуться не успеваю – его практика ведения боёв гораздо больше, чем у меня.
Всё. Он напросился. Этот уродец уже довольно давно ходит по лезвию ножа, пусть я его и вижу первый раз за последний год. И теперь, он разбудил моё второе я, которое шипит и плюётся ядом:
- А теперь слушай сюда. У меня, по-твоему, своих дел мало? Я не могу круглые сутки твои подростковые комплексы регулировать. И если ты дальше продолжишь в том же темпе, бурного страстного танго, мешать мне в разгребании твоих душевно-половых проблем, я на фиг брошу тебя наедине с твоими демонами. – Я не ору, но он от каждого слова вздрагивает. Его глаза умоляют меня все вернуть. В комнате висит драматическая тишина — такая, которая следует за звуком разбитого стекла. Ядовитая и очень опасная часть меня высказалась, и эстафету переняла другая. Я всеми своими сущностями чувствую, как где-то внутри меня пересекается еще одна граница, и моя совесть осторожно наблюдает за этим из угла, в который я ее загнала. – Тут вам не здесь, а даже очень там… Я ведь для тебя все это делаю, глупый ты ребенок…
И я ухожу, оставляя его наедине с его самокопаниями и убогими рефлексиями. И абсолютно неважно, что я ничего для него не делаю – главное выдать его за морального урода, а дальше – разберёмси. На улице сухой колючий снег и ветер. Ядовитые щупальца моей нереальности сдавили сознание. Оно вспухло, воспалилось и взорвалось… Я мысленно вношу самоубийство в свой список дел на сегодня.

Эх. Жизнь моя, жестянка… домой притащилась поздно, злая и уставшая. А завтра ещё на консультацию переться… Может, ну её, на хрен? Нееет. Нельзя. Вдруг, у меня незапланированный автомат будет, а?
Ну, как я и предсказывала – генетика автоматом. Есть в жизни счастье.
Остаток дня провел даже лучше, чем хорошо – никто не звонил, никто не трогал. Потому что я все телефоны вырубила, а в аську принципиально не заходила. Только я, кофе, мороженное и Симс 2. Ха-ха-ха!!! Я управляю их никчёмными жизнями! Ха-ха-ха!!! Бойтесь меня!!! Да. Двенадцать часов Симсов оказывают не самое благоприятное воздействие на психику.
Через неделю – мой день рождения. О котором никто не должен знать и помнить. Я не знаю, когда я начала ненавидеть праздники, и не знаю, почему, но точно знаю, что я их ненавижу. Возможно, это связано с тем, что в последнее время у меня не было близких друзей, с которыми можно было бы отпраздновать очередной день рождения…
А через две недели – вечер встречи выпускников, на который я возлагаю большинство своих плотоядных надежд…

tbc